Сегодня главный вопрос на повестке дня: что будет с белорусской экономикой завтра? С одной стороны, сложившаяся в стране ситуация не радует перспективами, особенно в плане социального благополучия и экономической стабильности. К такому выводу можно прийти, изучая и настроения обычных граждан, и оценки экспертов. С другой стороны, по мнению руководителей отдельных профильных министерств, в Беларуси наметился тренд на восстановление экономического роста. Наблюдаемая раздвоенность не придает определенности, поэтому остается искать ответ в сухих цифрах национальной статистики.
Чаще всего при анализе ситуации национальной экономики обращают внимание на три основных показателя: динамика валового внутреннего продукта, уровень инфляции и безработицы. Это не исчерпывающий перечень критериев, по которым можно сделать окончательный вывод о состоянии национального хозяйства, но определенное понимание сложившейся ситуации их анализ дает.
Показалось?
Согласно официальным данным Белстата, ВВП Беларуси сократил темпы падения с минус 4,4% в январе прошлого года до минус 0,5% по итогам первого месяца 2017 г. Столь значительный скачок объясняется быстрыми темпами прироста объемов производства в сельском, лесном и рыбном хозяйстве, обрабатывающей промышленности. При этом на последнюю категорию приходятся 19,8% всей создаваемой в стране валовой добавленной стоимости, поэтому прирост обрабатывающей промышленности за январь 2017 г. по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 108,6% оказывает значительное влияние на главный экономический показатель страны - ВВП.
На этом фоне слова заместителя премьер-министра Владимира Семашко во время итоговой коллегии Минпрома во второй декаде февраля прозвучали гораздо оптимистичнее: «Цифры говорят, что мы начинаем выходить из кризиса». Еще раньше, в ноябре прошлого года, он отметил, что доволен результатами работы промышленности и констатирует окончание рецессии. Хотя подобный оптимизм многим может импонировать, согласно признанной международной методике Национального бюро экономических исследований (NBER), выходом экономики / промышленности из рецессии принято считать рост реального выпуска продукции в течение 6 месяцев. 1-2 месяца промышленного производства в «зеленой зоне» - признак либо кратковременного восстановления, либо действительно начало нового тренда. Однако называть это выходом из рецессии технически неправильно.
Вернемся к цифрам. Промышленное производство Беларуси в январе 2017 г. действительно показало серьезный рост - 105,9% к началу прошлого года. Однако абсолютные значения месячного объема производства в стоимостном выражении говорят о том, что ни о каком восстановлении речи не идет: в сопоставимых ценах произведено продукции на 6 819,0 млн руб., в то время как в декабре 2016 г. - месяцем ранее - 7 165 млн. Подобное расхождение между помесячной и годовой динамикой может говорить о влиянии фактора сезонности или кратковременных шоков, но, как показывает анализ статистических рядов промпроизводства за прошлый год, рецессия в промышленности - все же результат структурных факторов.
Наличие структурных проблем в промышленности подтверждает разница в темпах роста между различными видами экономической деятельности. В то время как отдельные направления промышленного производства за месяц прибавляли по 20-30%, другие - серьезно сокращали объемы выпуска. Основной спад в промышленности приходится на производство кокса и продуктов нефтепереработки (минус 35,5% за год), который сглаживается ростом производства продуктов питания, напитков и табачных изделий (плюс 3,2%, но удельный вес в общем объеме производства превышает 24%).
Дополнительная ложка дегтя - расхождение отдельных положительных результатов работы с финансовыми показателями промышленности. Хотя до сих пор нет данных за январь, по итогам 2016 г. просроченную кредиторскую задолженность имели 1 236 организаций промышленности, или 74,5%. При этом просроченная задолженность только по кредитам и займам за прошлый год выросла на 87,2%. И это не учитывая того, что власти использовали отдельные финансовые инструменты для улучшения балансов предприятий, увеличив за год внутренний государственный долг c 9,1 до 10,8% ВВП.
В сухом остатке следующее: говорить о выходе отечественной промышленности из рецессии нельзя. Положительный эффект достигнут не за счет структурной перестройки (на 3 вида экономической деятельности в промышленности все еще приходится более половины всего объема производства), а за счет различного рода господдержки и конъюнктурных факторов, которые в то же время подвержены риску ухудшения ситуации во взаимоотношениях с Россией.
Инфлируем?
Уровень инфляции в Беларуси по итогам двух месяцев 2017 г. в годовом выражении снизился до 8,2%, что является историческим событием. Хотя данное утверждение будет правильным, только если монетарным властям удастся удержать уровень прироста цен на таком же уровне или ниже до конца года.
Снизить инфляцию до 10% - одна задача, а удержать ее ниже этого уровня - совершенно новый вызов для Нацбанка и его сторонников. Во втором случае необходимо не просто оценивать динамику макроэкономических показателей и, исходя из этого, проводить грубую настройку используемых монетарных инструментов; требуются умения по управлению ожиданиями в экономике и работе с рисками. К сожалению, и то, и другое - и ожидания, и риски - в белорусской экономике остаются в «красной зоне». Так, согласно данным Нацбанка, в декабре 2016 г. инфляционные ожидания в стране оставались на уровне 90,7%, а разница между реальными процентными ставками по кредитам в белорусских рублях и инфляцией составляла 9,9 п.п., что является значительной риск-премией.
Учитывая приведенные цифры, удивительно, что Нацбанк уже третий раз с начала года с 15 марта снижает ставку рефинансирования с 16 до 15%. Таким образом, за неполный календарный квартал ставка рефинансирования сократилась на 3 п.п., при этом вряд ли инфляционные ожидания среди населения и риски в банковской системе так быстро пошли на спад. Если по первому пункту - ожиданиям - можно только строить догадки (никакой фактической информации в открытом доступе пока нет), то по рискам в банковской системе можно сказать однозначно: они только возросли. В основном из-за плохого качества активов госсектора, которые давят на балансы отдельных банков, тем самым повышая риски для системы в целом.
Таким образом, действия Нацбанка вызывают ряд вопросов: почему ранее осторожный в своих действиях главный банк страны так быстро сменил стратегию и начал действовать более радикально. Ведь странно, когда в самом начале года Нацбанк ставит цель снизить к концу 2017 г. ставку рефинансирования до 14-16%, а уже в середине марта она находится на уровне 15%.
Разгадка кроется в итогах совещания у Президента по актуальным вопросам развития экономики с участием старой и новой управленческой элиты, которое прошло в феврале. Именно тогда обсуждалось резонансное письмо бывшего председателя Нацбанка Петра Прокоповича на имя главы государства по поводу необходимости смягчения денежно-кредитной политики. И вроде все опасения должны были развеяться после слов Александра Лукашенко в рамках этой встречи: «Если кто-то рассчитывает на масштабную эмиссию, то мое требование абсолютно известно и исходит из сути экономического развития последних лет: пустых денег печатать не будем».
Но суть разговора все-таки была в другом. Как правильно заметил премьер-министр Андрей Кобяков, «спор был лишь в том, чуть быстрее или чуть медленнее осуществлять те или иные изменения параметров, которые характеризуют денежно-кредитную политику». Если посмотреть на темпы снижения ставки рефинансирования, результат этого спора уже известен. И он явно не в пользу сторонников взвешенной монетарной политики. Ведь искусственное снижение ставки процента создает временную иллюзию дешевизны денежных ресурсов и наравне с эмиссией становится причиной разбалансировки экономики.
Пауза затянулась?
Несмотря на то что завершается I квартал, белорусская экономика все еще ждет решительных действий от официальных властей. Анонсированное главой государства расширенное заседание правительства с подведением итогов прошлого года и рассмотрением заделов на будущее так и не состоялось. Таким образом, мы теряем самый ценный ресурс - время, которого становится все меньше, как и денег в кошельках граждан.
Антон БОЛТОЧКО, эксперт ОО «ДАС Либеральный клуб»