КОЛОНКА ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА

Уже полгода в Беларуси наблюдается, мягко говоря, неопределенная ситуация на валютном рынке. У Правительства и Национального банка не хватает решительности назвать истинные причины и выработать адекватный механизм постепенной нормализации положения. В период с февраля по май политика самоустранения от решения проблемы привела по существу к неуправляемой девальвации. Субъекты хозяйствования, не имея возможности цивилизованно определить курс и не понимая, что предпримет Национальный банк, переоценивали валютные товары исходя из своего представления о покупательной способности населения. Начиная с 4 тыс., дошли до 6 тыс. руб. за доллар. Население, не веря обещаниям Правительства навести порядок за 1­2 недели, приобретало доступные товары, пытаясь защитить рублевые сбережения. В этих условиях Национальный банк озвучил предложенное ему решение о девальвации рубля до 5 тыс. за доллар. Какие расчеты были положены в основу этого шага, мы не узнаем никогда, потому что логики в нем не было. Прошло еще 3 месяца. И вновь нам говорят о планируемых мерах по выходу на единый курс. Субъекты понимают, что валюты больше не стало, отложенный валютный спрос продолжает возрастать, эмиссия существенно не уменьшилась и, следовательно, впереди новая девальвация. Товары вновь переоцениваются, но уже по курсу 8 500 за доллар и 12 тыс. за евро.

     Может быть, хватит раскручивать инфляционную спираль? Не было никакой необходимости в столь стремительной девальвации и головокружительной инфляции. Да, была эмиссия, да, структура экономики уже два­-три года не позволяет формировать положительное сальдо внешнеторгового баланса, увеличивалась внешняя задолженность. Ну и что? Повод ли это для столь резких действий? Если бы правительство профессионально и здраво смотрело на эти процессы, то действовало бы, плавно меняя направление. Когда двигаешься по кольцевой дороге, создается видимость, что едешь по прямой, а направление меняешь. При резком же повороте может и в кювет выбросить. Разумно было бы вывести горячие деньги с рынка, повысив ставки рублевых депозитов. На наличном рынке продолжать продажу валюты по прежнему курсу (за три месяца Нацбанк потерял бы не более миллиарда). Организовывать сессию на валютной бирже для критического импорта по ранее существующему курсу НБРБ и на вторую сессию допустить субъекты хозяйствования по продаже валюты по рыночному курсу. В таких условиях мы бы удержали курс на уровне 2500 ­ 4000 руб. Понятно, что эти меры должны были сопровождаться структурными изменениями и, в первую очередь, развитием платных услуг, где сегодня экспорт не превышает 10%. Не следует бояться и потерь при продаже предприятий. В руках новых инвесторов они будут работать лучше и для власти помехой не станут. Вырученные деньги снимут остроту момента и позволят ускорить структурные изменения.

     Но этого не было сделано в начале года, не делается и сейчас. Неуправляемость процессов ведет к дальнейшему обнищанию населения, снижению ассортимента продуктов за счет стремления нарастить экспорт, усложнению возврата субъектами и населением валютных кредитов.

      По уровню жизни мы серьезно отстали не только от Европы, но и от России.

     С учетом того, что средняя заработная плата в Беларуси в соответствии с существующим курсом составляет около 200, а в России ­ 531 евро, цены на питание, рассчитанные по выбранным нами 12 продуктам, на белорусском рынке выше в 4,02 раза. Этот же набор продуктов в Испании при средней зарплате 1200 евро обойдется дешевле в 4 раза. Интересно, что несмотря на то что в России средняя заработная плата ниже, чем в Испании в 2,25 раза, в приведенных к эквивалентной зарплате условиях россияне потратят на эти продукты столько же средств, сколько и испанцы. Номинальная же стоимость в России такого набора ниже, чем в Испании в 2,3, а в Беларуси ­ в 1,5 раза. Вот итоги «социально ориентированной экономической модели».

     Если не принять адекватных мер, то в сегодняшних условиях валютно­дефицитной экономики девальвация будет перманентной. И если мы понимаем, что экономика при действующей структуре неспособна формировать положительный внешнеторговый баланс, то говорить о едином курсе сейчас неуместно. Надо организовать две сессии, а на наличном рынке, уменьшив бюрократическую волокиту, продавать валюту только для названных социальных целей. Постепенно расширять доступ к наличной валюте, регулируя ее приемлемыми для экономики суммами. Такой опыт есть, например, в Китае, где гражданин в год может купить только 5 тыс. долл. В целом же надо понять, что структуру экономики девальвацией в одночасье не изменить. Это какая-­то гайдаровщина, когда ростом цен пытались снизить материалоемкость и энергоемкость экономики. Неужели история ничему не учит?

С уважением,

главный редактор А. Ковтуненко