Ваше плодородие, госпожа землица!

- Иосиф Михайлович, как вы оцениваете качество наших почв с точки зрения плодородия?
- У нас не самые богатые земли. В этом смысле России, где на огромных территориях лежит чернозем, повезло гораздо больше. Если взять урожайность, то у восточных соседей две трети ее формируется за счет того, что создано природой. У нас же, наоборот, только треть того, что дает земля, обеспечивается естественными условиями, а остальное - плоды труда людей. Поэтому наше плодородие не такое устойчивое по сравнению с черноземными землями. Там можно десять лет не вносить удобрения, и только тогда почувствуешь истощение. У нас стоит пренебречь этим в течение всего 2-3 лет, и потери урожая будут значительные, не менее трети.

- Это касается всей республики? Или земли в разных регионах все же различаются?
- Основная задача нашего института - как раз изучение особенностей почв и разработка мер, направленных на их защиту от разрушений и загрязнений, а также выработка рекомендаций по эффективному использованию удобрений. Все это, в конечном счете, и помогает повышать урожайность. Обследование почв проводится раз в 20 лет, и сейчас мы готовимся к проведению четвертой оценки их плодородия. Должен заметить, что в республике очень большая пестрота: насчитывается свыше 200 почвенных разновидностей. Скажем, в Минской и Могилевской областях сосредоточены лучшие земли, в основе которых лежат лессовидные легкие суглинки. Но таких почв в республике только около10%. Немного уступают земли в Гродненской области - преобладают супесчаные с «подстилкой» из суглинков. Очень уязвима северная часть Беларуси, отличающаяся волнистым рельефом, из-за чего происходит смыв верхнего плодородного слоя. В Полесье осушены большие территории, нет кустов и деревьев, гуляет ветер, поэтому происходит ветровая эрозия.

Проводя предыдущую оценку почв, мы, по сути, дошли до каждого поля, дав ему полную характеристику с кадастровой ценой. Теперь предстоит изучить, как отразились меры, предпринимаемые для повышения плодородия, на «здоровье» земли. Кроме того, на каждом участке раз в четыре года проводится агрохимическое обследование, при котором изучается верхний слой почвы. Отбираются пробы для изучения того, как меняются кислотность, содержание фосфора, калия, кальция, магния и микроэлементов, а также органического вещества. Как в больницах берут анализы крови, так и мы определяем количественный состав элементов питания и делаем вывод о здоровье почв.

- Но это же колоссальная работа! Сколько же у вас должно быть сотрудников, чтобы держать в поле зрения все поля?
- В штате института - 140 работников, из них исследованиями занимается 80 человек. Но анализ почв мы ведем не в одиночку. Так, масштабной оценкой вместе с нашим институтом и под его методическим руководством занимаются РУП «Проектный институт Белгипрозем» и БелНИЦ «Экология». Кроме того, обследование почв ведут 6 областных проектно-изыскательских станций по химизации сельского хозяйства, находящихся в ведении Министерства сельского хозяйства и продовольствия, так что сегодня мы располагаем силами примерно в 600 человек, причем у института есть не только «мозги», но и «руки», что очень важно для внедрения разработок.

- Судя по всему, в науке, которой вы занимаетесь, нет места абстракциям. Ведь в конечном итоге рекомендации необходимо разрабатывать для каждого типа почвы и каждой культуры.
- В институте ведутся исследования общего характера, но они в дальнейшем конкретизируются исходя из реальных условий самых различных участков на территории республики. По пути такой детализации идет весь мир. Сегодня цена минеральных удобрений растет в 2-3 раза быстрее, чем сельскохозяйственных продуктов. Поэтому все стремятся к сокращению затрат. А это возможно, когда наука учитывает все особенности изучаемого объекта. Хочу отметить, что если раньше было 3-4 вида удобрений, то теперь их около сотни - для каждой культуры и разновидности почвы по степени плодородия. Формулы большинства из них разработаны на уровне изобретений нашим институтом либо с его участием.

- Есть ли проблемы с освоением новинок?
- Если разработка достойная, то производственники заинтересованы в ней. У нас никогда не было трудностей во взаимоотношениях с ведущими предприятиями республики, выпускающими минеральные удобрения. Кроме того, мы работаем на заказ Минсельхозпрода, и в первую очередь стараемся обеспечить удобрениями аграриев нашей страны, хотя знаю немало примеров, когда изделия, выпущенные по «рецептам» института, на «ура» шли на экспорт.
Сейчас ОАО «Гомельский химический завод» выпускает целую серию предназначенных для различных культур комбинированных азотно-фосфорно-калийных удобрений, в состав которых включены микроэлементы - марганец, цинк, медь. В ОАО «Беларуськалий» также развивается производство сложных смешанных удобрений, планируется выпускать и комплексные туки.

- Вы работаете только по государственным программам?
- Мы участвуем в них на конкурсной основе: проекты, предложенные институтом, наряду с другими проходят экспертизу Госкомитета по науке и технологиям. Эта работа обеспечивает примерно половину наших доходов. Вторую зарабатываем, заключая договоры с хозяйствами и промышленными предприятиями. С нами готово сотрудничать почти каждое хозяйство, но не все могут оплатить выполненные работы.

- А что конкретно вы делаете для сельскохозяйственных предприятий?
- У нас есть разные типы экспериментов, но в большинстве случаев - это полевые работы, во время которых изучается, как различные системы удобрений, севообороты влияют на урожайность культур, качество продукции, на смыв и сдувание части почвы. Мы предпочитаем стационарные опыты, которые проводятся на одном и том же месте по одной и той же схеме. Это дает возможность проследить динамику: сравнить этот год и прошлый, оценить влияние удобрений и других средств на плодородие. Например, содержание подвижных форм фосфора, который могут потреблять растения, за последние 40 лет увеличилось в три раза за счет тех удобрений, которые там остаются и добавляются. Подобная картина и по калию. Самое трудное - повысить содержание органического вещества в легких песчаных и супесчаных почвах. Добиться этого можно только за счет двух источников: органического удобрения (торфа и различных видов навоза) и многолетних трав, которые тоже накапливают органические вещества в почве. Мы считаем, что в сельском хозяйстве нужно придерживаться правила: оставлять почве надо столько же питательных веществ, сколько берешь, а еще лучше - немного прибавлять.

- Сейчас все большую популярность приобретает так называемое органическое натуральное земледелие. Может ли республика внедрить его технологии?
- Сейчас в мире существует три типа систем. Первая - техногенная, когда используются все достижения науки и техники: удобрения, средства защиты, высокопроизводительные машины. За счет этого максимально берется все, чем богата почва. Вторая - биологическая система, когда производители отказываются от применения химических средств защиты и минеральных удобрений, максимально используют ресурсы почвы, а защиту растений осуществляют только биологическими способами. При этом плодородие поддерживается на одном уровне, однако выход продукции резко уменьшается. По такой системе в Австрии обрабатывается 12% сельхозугодий, в Германии - 6%. Но такую «роскошь» могут позволить себе богатые государства или такие как Австралия, где много земли и мало людей. У нас есть только элементы этой системы, в чистом виде она сегодня в республике невозможна, поскольку резко снижает урожайность. Третья система - комплексная. У нас ее называют адаптивной, на Западе - интегрированной. В ней используются элементы первого и второго методов. Мы пытаемся работать по интегрированной системе, когда удобрений даем столько, сколько необходимо, и не более того, потому что «перебор» вреден. По возможности меньше стараемся использовать химические средства защиты. Но полностью на биологическое земледелие белорусское сельское хозяйство в обозримом будущем перейти не может, так как у нас легкие почвы, из которых сильно вымываются элементы питания.
В то же время хочу отметить, что в нашем институте разрабатываются средства для ведения органического земледелия. Так, создано новое бактериальное удобрение «Калиплант», аналогов которому нет ни в Беларуси, ни в странах СНГ. Оно улучшает питание сельскохозяйственных культур за счет повышения доступности растениям запасов почвенного калия, стимулирует рост растений и повышает их устойчивость к корневым инфекциям. На основе другого штамма бактерий разработано удобрение широкого спектра действия «Азобактерин». Оно в свою очередь позволяет эффективно вовлекать имеющийся в атмосфере азот в биологический круговорот, повышает урожайность культур, устойчивость растений к корневым инфекциям и стимулирует их рост.

- В этом году отмечается 25 лет со дня Чернобыльской катастрофы. Что сделано для реабилитации загрязненных радионуклидами земель?
- Это очень долговременная проблема, для решения которой мало и четверти века. Но в то же время за эти годы удалось сделать довольно много. Сегодня весь мир признает за образец проведенные в Беларуси работы по реабилитации загрязненных земель. Говорю это с полным знанием дела, поскольку работал в составе рабочей группы Международной комиссии по радиационной защите населения, долгие годы сотрудничаю с МАГАТЭ.
Самое главное заключается в том, что выполнение государственных программ по преодолению последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, а они принимались на каждые 5 лет, начиная с 1996 г., жестко контролируется главой государства. Поэтому запланированные мероприятия выполняются на 99-102%. За 25 лет в сельское хозяйство в загрязненной зоне вложено более 1 млрд. долл. И это дало положительные результаты. Содержание радионуклидов в 99,9% зерна, молока, мяса, поступающих на переработку, намного ниже нормативов. И даже оставшаяся часть продукции (0,1%) вписывается в эти нормативы. А, например, в Гомельской области, которая пострадала от загрязнения в наибольшей степени, средний показатель содержания цезия-137 в поступающем на переработку молоке не превышает 20 беккерелей, что в 5 раз ниже допустимого уровня. В то же время следует подчеркнуть, что такие результаты - итог напряженного труда. Мы очень многое вложили в почву в качестве защитных мер.

- Они были разработаны вашим институтом?
- После Чернобыльской трагедии самым большим дефицитом стали не ресурсы, а знания. И нам пришлось быть первопроходцами на этом очень сложном пути. Некоторые результаты исследований, которые проводились после аварии реактора в Челябинске-40, имелись в России. Но они были засекречены, и даже мы не смогли получить к этим материалам своевременный и полный доступ. Поэтому многие технологии разрабатывали самостоятельно. Нам удалось существенно усовершенствовать технологии защитных мер, хотя и до аварии было известно, что повышенные дозы фосфорных и калийных удобрений уменьшают поступление радионуклидов. Более того, разработали конкретные «рецепты» для каждого типа почв, а также технологии внесения туков. Чтобы был понятен масштаб проведенных работ, отмечу, что только калийных удобрений за 25 лет было внесено 4 млн. т!
Второе направление связано с уменьшением кислотности почв. Исследования показали, что чем выше этот показатель, тем больше концентрация радионуклидов в растительной продукции. Мы шесть раз «прошлись» по полям с известью, снижая кислотность земли. И это дало хорошие результаты. Сегодня потребность в известковании загрязненных земель уменьшилась в 10 раз. В этой сфере хочу отметить разработанную нашим институтом технологию применения отходов сахарных заводов для известкования кислых почв. Они намного дешевле традиционно применяющейся для этих целей доломитовой муки, производство которой связано с большими энергетическими затратами. Таких отходов на сахарных заводах республики ежегодно накапливается 120-200 т, и их использование, кроме несомненной пользы для земли, решает важную экологическую проблему, - ведь для хранения отходов требуются большие территории.

- Может быть, вы назовете конкретные цифры, сколько земли подверглось радиоактивному загрязнению и сколько ее сейчас используется?
- Я буду говорить только о сельскохозяйственных землях. Их было загрязнено 1,8 млн. га. Из сельхозоборота сразу же вывели 265 тыс., поскольку уровень загрязнения по цезию-137 превышал 40 кюри на 1 кв. км. Первую обзорную карту загрязнения земель радионуклидами составили в 1986 г. В 1992 г. впервые было закончено сплошное крупномасштабное обследование земель, в которое мы, в отличие от России и Украины, включили также и агрохимический аспект. Пробы отбиралась с каждых 10, а в отдельных местах - с 3 га. Общая площадь загрязненных земель выражалась тогда цифрой 1,48 млн. га. Этот массив и стал масштабным «полигоном» для реабилитации. В результате за 25 лет на 400 тыс. га концентрация цезия-137 стала ниже контрольного уровня (1 ки/кв.км), и там уже не нужны никакие ограничения по производству сельскохозяйственной продукции. На оставшейся территории, а это немногим более 1 млн. га, продолжаются работы по улучшению агрохимического состава почв, подбору наименее подверженных «впитыванию» радиации растений, севооборотам и мелиорации.
Наш институт был головным по проблеме сельскохозяйственного использования загрязненных сельскохозяйственных земель до 2004 г. За этот период выполнены все первоочередные работы, и мы передали научное руководство этой тематикой Институту радиологии в Гомеле. Сейчас, уже под его руководством, работаем над формированием оптимальных агрохимических свойств почв и дифференцированным использованием удобрений.

- Какова все же сегодня ситуация на загрязненных полях?
- В самой значительной степени нас беспокоил основной дозообразующий изотоп цезия-137, которого больше всего выпало не территории республики. Если учесть, что период его полураспада составляет около 30 лет, то от 40% мы уже избавились. Поступление этого элемента из почвы в растения уменьшилось по сравнению с 1986 г. примерно в 20 раз. Но этот показатель - только за счет природных факторов - был бы вдвое ниже, если бы мы не вложили столько труда и средств в загрязненные земли. Второй «неприятный» для нас изотоп - стронций-90. Он опасен тем, что накапливается в костях человека и почти не выводится. Хотя период полураспада у него примерно такой же, как у цезия (около 29 лет), стронций-90 почти не фиксируется почвой, а с течением времени доступность его растениям повышается. Поэтому мы сумели уменьшить его переход в пищевую цепочку только в три раза. В Гомельской области еще имеется 82 тыс. га пашни, на которой нельзя выращивать зерно на хлеб из-за повышенного содержания стронция. В то же время это зерно можно использовать на корм скоту, а еще лучше его перерабатывать на спирт, в который радиоактивный элемент не переходит.
Должен отметить, что в Беларуси введены самые жесткие в мире нормативы по содержанию стронция в продуктах питания. Они примерно в 4-10 раз меньше применяемых в России и в 5 раз - тех, что используются в Украине. Поэтому в безопасности сельскохозяйственной продукции можно не сомневаться.

- Чему на загрязненных территориях нужно отдавать приоритет: повышению урожайности или оздоровлению земли?
- Эти направления не противоречат друг другу. Исследованиями доказано, что чем слабее растение, тем больше оно концентрирует радиоизотопы. И наоборот, чем выше урожайность, тем меньше содержание радионуклидов. В целом же загрязненные земли проходят две стадии реабилитации. На первом этапе ставится цель достичь того, чтобы продукты были нормативно-чистыми по содержанию радионуклидов. А на втором - сделать продукцию более конкурентоспособной, повысить ее качество. Сейчас мы работаем над проблемой снижения радионуклидов до экономически обоснованного уровня, решая задачи повышения эффективности сельского хозяйства и снижения себестоимости продукции.
Однако хочу предостеречь от чрезмерного увлечения «валом». В сельском хозяйстве нередки случаи своего рода «жадности». Если сегодня получили 1 млн. т зерна в области, то завтра берут обязательство увеличить этот показатель в полтора раза. Наращивать производство продукции, конечно, надо, но таким образом, чтобы плодородие все время восстанавливалось. Это как на заводе: если не делать отчисления на амортизацию, то производство будет деградировать, а предприятие в конце концов обанкротится. Так и в сельском хозяйстве: чтобы быть уверенным в будущем, в «госпожу землицу» нужно постоянно вкладывать все то, в чем она нуждается.

{jcomments on}