Колокола и пушки отливались в одном месте

Алина АХРАМОВИЧ Сегодня, когда возрождаются многочисленные храмы и монастыри, заметен рост интереса к колокольному искусству и в церковной, и в светской среде.
Колокольный звон является ярким символом христианской Церкви. Своей красотой, мелодичностью и силой он убеждает в торжестве света над тьмой, правды над ложью, царства небесного над земным. Всякий великий христианский праздник немыслим без звона колоколов. Он придает церковному торжеству определенную эмоциональную окраску, подчеркивает радость и смысл торжества.
Появляются различные звонарские курсы, училища, возникают литейные мастерские, которые стремятся возродить былую славу церковного звона. При этом важно понимать, что это невозможно без приобщения к традициям, культуре и самой «колокольной» истории. Поэтому важна систематизация всей информации, осмысление и анализ, а также адаптация этого материала к современным технологиям и знаниям.
Известно, что первые литейные мастерские были основаны в Западной Европе в XIII в., в Польше и Великом княжестве Литовском (далее - ВКЛ) они появились позже, около XV в. Такие мастерские назывались людвисарнями или делолейнями. В них чаще всего изготавливали пушки, ядра, гранаты, пули, а также отливали колокола и предметы быта, однако это не было их основным изделием.
Одной из первых литейных мастерских на территории Беларуси была Несвижская людвисарня, основанная предположительно в 1570-х гг. Основателем ее считается Николай Христофор Радзивилл Сиротка. Около 1598 г. здесь отлили три колокола для часов Несвижского и Мирского замков. За мелодичный звук они получили название «цимбалы».
Необычность этих колоколов в том, что все стороны их были ажурные и имели резные отверстия. Больший из колоколов имел высоту 58, а нижний диаметр - 90 см. Все тело колокола было украшено вырезанными треугольниками и кругами, которые образовывали геометрический узор в стиле готики. Второй был чуть меньше, но его узор -  краше: вертикальный орнамент с прозрачным романским плетением, взятый в рамку. Немалый восторг вызывало не только декоративное оформление, но и качество. Ведь колокола прослужили около 300 лет, а в них ударяли часовым молоточком каждые 15 минут. Только в 1906 г. во время пожара в Несвиже часовая башня обрушилась, а колокола упали и раскололись на несколько кусков.
Надо отметить, что ни на одном из этих колоколов, к сожалению, мастер не увековечил свое имя. Но если сравнивать данные колокола с иными несвижскими изделиями (пушками), которые имели схожее декоративное оформление, то можно сделать предположение, что их автором был немец Герман Мольтцфельд. Однако существует и такое мнение, что он был лишь простым рабочим-литейщиком. Данное предположение основывается на том, что его жалованье, получаемое от князя, не соответствовало жалованью мастера литейного цеха.
Вернемся к людвисарне в Несвиже. Сведений о ее деятельности после смерти Германа Мольтцфельда практически не сохранилось. И лишь в 1785 г., когда Несвиж посетил король Речи Посполитой Станислав Август Понятовский, была отлита 24-фунтовая пушка, украшенная гравировкой сцен из жизни короля и его придворных. Отлитые в Несвиже пушки использовались не только для обороны замка, но и города. В 1765 г. инвентарь зафиксировал здесь 36 орудий, причем в большинстве своем местного производства. Еще в начале XX в. в Несвижском замке находилось семь пушек. В 1915 г. перед наступлением немцев эти раритеты были вывезены в Россию, а позже переданы советским правительством Польше и с 1922 г. находились во дворе королевского замка в Варшаве. Одна из больших несвижских пушек была вывезена шведами в XVIII в. и теперь украшает стокгольмский Музей артиллерии.
Необходимо отметить, что Несвижская литейная мастерская была не единственной собственностью Радзивиллов. Им принадлежала также людвисарня в Уречье (Любаньский район Минской области). Она действовала до 1775 г. Здесь также отливали пушки и колокола. В инвентаре за 1775 г. среди большого количества инструментов, необходимых для литья, числились и 4 железных изделия для литья колоколов. Но в это время литейная мастерская была уже закрыта в связи с тем, что один из ее арендаторов - Войцех Тарасовский - людвисарню запустил. Тогда он занимался лишь стекольным заводом, что в то время для него оказалось более прибыльным делом.
Иметь личную литейную мастерскую, кроме Радзивиллов, желали и другие магнаты. Однако позволить себе это могли немногие. Основателями еще одной частной людвисарни стали князья Ходкевичи. В 1556-1560 гг. в их владение перешел город Быхов. Он расположен на реке Днепр, что обязывало возводить городские укрепления, защищавшие его от врагов. Поэтому опять-таки мастерская, построенная в XVI в., предназначалась в первую очередь для литья пушек, а уж потом - колоколов. Людвисарня существовала до середины XVIII в., а возможно, и дольше. Известно, что оплата рабочим была стабильной - по 4 злотых за один пуд литья. Эта мастерская считалась одной из лучших, так как здесь работали мастера самой высокой квалификации. При литейной пушечной мастерской существовала и знаменитая быховская оружейная школа.
О других людвисарнях на территории Беларуси, к сожалению, сохранилась очень скудная информация. О литейном цехе в Слуцке известно, что он действовал в 1728-1800 гг. Есть отрывочные сведения о таком цехе и в Могилеве (1650, 1765 гг.). Однако в XIX в. с развитием металлургической промышленности литейные мастерские постепенно перестали существовать.
Литейное дело на территории Беларуси в XVI-XVIII вв. развивалось с перерывами, но достаточно уверенно. Однако о постоянном производстве литейных изделий и повышении его уровня пока говорить не приходится. Можно предположить, что дороговизна литейного материала, а также частые войны на территории ВКЛ не давали возможности наладить их относительно регулярный выпуск. Поэтому зачастую колокола отливали в единичных экземплярах, специально для каждого храма. Сам процесс отливки мог происходить прямо на месте, около церкви. Делалось это на деньги, пожертвованные состоятельными людьми или собранные по копейке набожным народом.
Не каждый храм может позволить себе «роскошь» иметь полноценную звонницу. Но вопреки всяким экономическим трудностям, колокола появлялись во многих храмах.
Звуки одного церковного колокола представляют собою нечто возвышенное, торжественное. Если же раздается звон нескольких колоколов, то происходит еще более величественное благозвучие. Мощный колокольный звон пробуждает наши души от усыпления духовного.
Полюбив церковный колокольный звон, наш народ соединил с ним все свои торжественные и печальные события. Потому православный колокольный звон служит не только указанием времени богослужения, но и выражением радости, грусти и торжества.