Две паузы Ростислава Янковского

Елена МИНЧУКОВА 5 февраля 2010 г. в Русском Академическом драматическом театре имени Горького состоялся юбилейный вечер народного артиста СССР, лауреата Государственной премии Республики Беларусь, лауреата премии «За духовное возрождение» и премии Союзного государства в области литературы и искусства Ростислава Ивановича Янковского. Юбиляру исполнилось восемьдесят. Из них более полувека - отданы сцене. Этот статный седой человек вышел на подмостки как ветеран - с грудью, увешанной орденами и медалями, среди которых орден Франциска Скорины и Орден Отечества III степени. Он старше театра, рампы которого помнят его гордого Антония («Антоний и Клеопатра»), резкого и властного Петра I («Христос и Антихрист»), неистового Макбета («Макбет»), упрямого и гордого Нагульнова («Поднятая целина»), трагичного Старцева («В сумерках») и многих других. Из созданных им образов можно сложить родословную его ролей (что и было сделано: в холле театра развернулось огромное панно, выполненное в виде «древа жизни», на каждой из ветвей которого висели «плоды» - фотографии воплощенных артистом персонажей). Однако невзирая на возраст, мастер не намерен уходить на покой - уже 27-го марта зрители смогут увидеть его в новой роли. На сей раз Ростислав Иванович предстанет перед публикой в образе знаменитого Карла Станислава Радзивилла - так называемого «Пане Коханку», любителя женщин, забияки и чудака, о странных и остроумных выходках которого спустя столетия продолжали ходить красочные и захватывающие легенды. Янковский, как и всегда в таких случаях, отнесся к роли с присущими ему серьезностью и тщанием несмотря на ее ярко выраженную комичность. Впрочем, последнее неудивительно: по отзывам людей, близко знающих этого артиста и проработавших с ним бок о бок многие годы, он просто не может - не умеет по-другому. Глубокое погружение в психологию своего героя - до полного слияния с ним, поразительная ответственность и уникальное трудолюбие - вот визитная карточка Янковского. Об этом удивительном человеке было сказано немало, и все-таки всегда остается нечто недосказанное, незамеченное, неразгаданное. Поэтому сегодня своими воспоминаниями об уникальном белорусском артисте делится бывший главный художник НАДТ им. Горького, живописец, график, член СХ, СТД и Союза кинематографистов Беларуси Владимир ЧЕРНЫШОВ, лауреат премии СХ РБ «Панорама искусств».
На мой взгляд, настоящий актер - это всегда яркая личность. И, в первую очередь, это относится к Ростиславу Ивановичу Янковскому. Он неизменно выделялся среди других артистов - и не только фамилией и статью, но и своим мастерством. Он всегда был естественен - не играл, а жил как на сцене, так и перед камерой. А с годами появились еще большая легкость, филигранность и - потрясающее чувство зала. Человеческая память избирательна: она всегда выхватывает из прошлого какие-то отдельные фрагменты. Вот и я хочу поделиться воспоминаниями о двух случаях, имевших место в театральной жизни Ростислава Янковского.
В 1997 г. труппа НАДТ им. Горького выехала на Международный Шиллеровский театральный фестиваль в Мангейм. Мы повезли спектакль Бориса Луценко «Братья Моор». Роль графа Моора исполнял Ростислав Янковский, а влюбленную Амалию - Анна Пинкевич. Спектакль начинался камерно - из глубины сцены при свете канделябров выходила Аня и начинала петь песню «Красная роза, белая роза…» Эта песня в прологе как бы изначально задавала тон всей композиционной динамике спектакля. Борис Луценко настаивал, чтобы она начиналось негромко, как песня о вселенской любви, пропетая голосом из Вечности. На Малой сцене в Минске все так и было. А вот в Мангейме… То ли артистка переволновалась, то ли расчет акустических возможностей зала оказался неверен, но песня вдруг зазвучала странным грудным голосом и потому неестественно громко. Разумеется, мы за кулисами просто места себе не находили. Но делать-то нечего - спектакль ведь не остановишь. И вот на сцену выходит Янковский. Ранее его Максимилиан Моор сразу же начинал говорить свой текст, однако тут дело обстояло иначе. Нужно было как-то подыграть Амалии, хотя о форсировании голоса не могло быть и речи. Мы гадали: как же поступит Янковский? Как он выкрутится из создавшегося положения? И он не подвел: сев в кресло, он, вместо того, чтобы говорить монолог, вдруг просто устремил взгляд в одну только ему ведомую даль и стал слушать тишину. Пауза длилась долго. Не только мы - весь зал затаил дыхание. Это было что-то потрясающее! И только дав Аниной песне раствориться в пространстве Мангеймской театральной площадки, Янковский заговорил. Причем спокойно-спокойно, тем самым убедив зрителя, что именно так все и было задумано. Нужно ли говорить, что эта пауза спасла спектакль! Более того: именно наша интерпретация знаменитой шиллеровской пьесы была признана лучшей. А после показа все без исключения зрители остались на пресс-конференцию, чего не было в предыдущих случаях. Короче говоря - успех полный! И все это - благодаря мудрости и невероятной чуткости Ростислава Ивановича.
Второй случай произошел два года спустя на Российском театральном фестивале «Голоса истории» в Вологде. Фестиваль проходил в городском театре драмы и прямо под открытым небом на большой зеленой лужайке возле Софийского собора. В некоторых сценах исторических спектаклей, показанных зрителям во время фестиваля, актеры использовали и сам храм. Это придавало и значительность, и достоверность действию. Мы привезли спектакль «В сумерках» Алексея Дударева. В афишном ряду крупными буквами были написаны названия пьес и фамилии российских режиссеров, а наш театр значился где-то в конце. Скромно, мелким шрифтом было набрано имя автора и название - «В сумерках». Местные СМИ пристрастно рекламировали столичные МХАТы, Театр у Никитских ворот, театры Пскова, Вологды, Санкт-Петербурга. И - ни слова о нас! Но, как говорится, настал и наш час. В день спектакля на репетицию первым пришел не режиссер-постановщик Борис Луценко, как это всегда бывало, а Ростислав Янковский, исполнявший роль полковника Старцева. Я работал на сцене, доводил до толка передний план на авансцене, и, наблюдая установку декорации, находился в середине пустого зала, потому Ростислав Иванович не сразу заметил меня. Зато я его увидел. Янковский ходит по сцене взад-вперед, проверяет реквизит, поручни лестничного марша декорации… Талантливая пьеса Алексея Дударева требовала особого подхода к ней как в актерской игре, так и в изобразительном решении декорации. В этом спектакле все роли были Главными! Старцев - Ростислав Янковский, Леонов - Олег Корчиков, жена Леонова - Зоя Асмоловская, их дочь - Анна Маланкина, их внук - Валентин Середа.
Заметив меня, он первым делом попросил как можно скорее укрепить поручни в лестничном марше и добавил: «Как-то неспокойно у меня на душе». Его волнение передалось и мне. Сразу же оговорюсь, что по части сценографического оформления спектакля в мою задачу входило не только грамотно вписать декорацию в размеры сцены Вологодского театра, отработать штанкетные подъемы фрагментов декораций, поставить свет на актерские мизансцены, акцентировать отдельные моменты. В нашем спектакле мы использовали кружащиеся осенние листья, специально заготовленные с осени… Я попросил установщиков, чтобы листья ложились точно на авансцену уже в отработанных моментах актерской игры. Листья придавали спектаклю особую тональность, настроение, поэтому реквизиторы заранее заготовили несколько ящиков натуральных, отутюженных кленовых листьев. Эффект парения кружащихся листьев подчеркивал музыкальность игрового момента и нравился зрителю. Спектакль прошел на одном дыхании несмотря на волнение перед показом… Обычно актеры держат паузу. А здесь, в Вологде, на фестивальном просмотре эту паузу взял на себя весь зал вместе с жюри. Не помню как, то ли по команде свыше, но весь зал до единого неожиданно разом встал. Актеры тоже застыли на месте. Это был миг шоковой терапии. Мгновение… И буря! Нет, не буря, а оглушительный шквал несмолкающих аплодисментов. Слезы на глазах не только зрителей, но и у растерявшихся поначалу актеров. В этом спектакле они не играли, они жили на сцене. Вместе с ними вне времени и пространства, полностью отключившись жил и весь зал и все фестивальное жюри, справедливо отдав пальму первенства нашему спектаклю почти во всех номинациях.
Сегодня Янковскому восемьдесят, но он по-прежнему бодр и полон энергии и в спектакле «Пане Коханку» вновь главная роль. Не сомневаюсь, что она станет новой вехой в творчестве любимого всеми нами актера.