Антон БОЛТОЧКО,
эксперт ОО «ДАС Либеральный клуб»,
Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
Уже очевидно, что ВВП Беларуси по итогам 2015 г. будет зафиксирован в «красной зоне» - около минус 3,5% к прошлогоднему значению. Фактически это можно считать историческим событием: то, что раньше в отдельных кругах называли «белорусским экономическим чудом», исчерпало себя.
Его сторонники отстаивали позицию, что именно белорусская социально-экономическая модель, построенная на централизованном управлении экономикой с высокой концентрацией госсобственности, позволила стране демонстрировать высокие темпы роста (в среднем выше 6% в год) и не упасть во время мирового финансового кризиса (по итогам 2009 г., когда практически весь мир погрузился в рецессию, ВВП Беларуси увеличился на 0,2%). В свое время критики отечественной модели развития не видели в этом «чуда», а ссылались на братскую помощь России и использование властями промышленного потенциала, накопленного еще в советский период.
В любом случае, с 2015 г. в экономической истории Беларуси начинается новый этап - поиск обновленных источников роста, способных обеспечить благосостояние населения в последующий период. Одним из них является госсектор, охватывающий львиную долю экономики. Однако из-за своей низкой эффективности он представляет тяжелую ношу на плечах страны. Главный вопрос сегодня: как реформировать госпредприятия так, чтобы изменить положение дел в свою пользу? Не повторив при этом ошибок соседних стран, проводивших структурную перестройку экономики в 90-е и получивших в итоге обширную прослойку олигархата, слившегося с властью, на фоне ограниченного выигрыша от реформ обычных граждан.
Весомость/глубина проблемы
За январь-октябрь т.г. ВВП Беларуси по сравнению с аналогичным периодом прошлого года сократился на 3,9%. Месяцем ранее «минус» составлял 3,7%, а по итогам I квартала - «всего» минус 2,1%. Динамика валового продукта отрицательная и ситуация достаточно быстро ухудшается. Учитывая низкую базу по сравнению с 2014 г., масштаб проблемы сложно недооценить.
Правительство Беларуси ищет оправдания падению экономики страны в сезонных факторах. В одной из докладных записок Совмин сообщает, что главной причиной сокращения ВВП стало резкое падение темпов роста валовой продукции сельского хозяйства, которое обусловлено более поздними сроками начала уборки зерновых культур в т.г. по сравнению с 2014 г.
Доля сельского хозяйства в валовом продукте с января по август 2015 г. составляла 5,6%, а на момент окончания уборки зерновых и того меньше - 4%. Поэтому состояние аграрного сектора сказалось на падении ВВП в размере малозначительных 0,1 п.п. Вдобавок к тому - исключение фактора сезонности (более поздних сроков уборки) нивелирует сокращение валового продукта лишь на 0,5 п.п., что кардинально не меняет понижательный тренд в экономике.
Поиск источника проблем в сезонных факторах скорее отдаляет официальные власти от понимания происходящего. Тяжелое состояние народного хозяйства скорее определяется сокращением производства в обрабатывающей промышленности и падением объемов строительства.
Во-первых, обрабатывающая промышленность производит около 1/4 валового продукта страны; во-вторых, согласно декомпозиции роста валового продукта, именно промышленность оказывает наиболее негативное влияние на ВВП еще с прошлого года. В свою очередь строительство из-за сокращения объема инвестиций и падения платежеспособного спроса на рынке находится на втором месте по влиянию на экономику Беларуси, хотя ее объем в ВВП - 8%.
Таким образом, оценивая болевые точки белорусской экономики, надо отметить, что наибольшую озабоченность вызывает именно промышленный сектор. Исторически именно он является «священной коровой» страны, получая серьезную финансовую поддержку со стороны государства. Однако сегодня можно констатировать, что низкая эффективность распределения и использования капитала (за счет накопления которого в основном и обеспечивался экономический рост в предыдущие периоды) привели к необходимости его реформирования.
Структурная борьба
Часто эффективность распределения и использования капитала связывают с формой собственности, которая превалирует в той или иной стране. Отдельные исследователи априори принимают тезис, что частная форма собственности более эффективна, чем государственная: быстрая адаптации технологий, проработанная система экономических стимулов, высокое качество менеджмента и т.д. Считается, что все перечисленное делает частные компании конкурентоспособнее государственных аналогов. Большинство исследований на эту тему подтверждает данный тезис эмпирическими данными.
Точная классификация и разделение на государственные и частные компании в Беларуси ограничена используемой главным статистическим органом методологией. Поэтому для последующего анализа сравнения эффективности двух форм собственности в нашей стране примем во внимание не только данные Белстата. Также учтем сделанные на их основе расчеты Всемирного банка, который в середине 2012 г. опубликовал страновой экономический меморандум по Беларуси, оценив работу госсектора экономики. В его рамках госпредприятия - это предприятия с долей собственности государства выше 50%.
Согласно страновому меморандуму, в Беларуси превалирует государственная форма собственности. Названы три основных сектора, на которые приходится высокая концентрация государственных предприятий: промышленность, транспорт и связь, сельское хозяйство. В промышленности большинство госпредприятий входят в состав вертикально интегрированных конгломератов, включающих в себя крупное предприятие по сборке конечной продукции и много более мелких производителей промежуточных товаров.
Такая организация позволяет присоединять убыточные субъекты хозяйствования к эффективно работающим, чтобы избежать отчуждения, высвобождения рабочей силы или закрытия хронически нерентабельных предприятий. Последнее является генеральной линией в проводимой сегодня «социально ориентированной» политике государства.
Учитывая ограничения методологии Всемирного банка - в Беларуси предприятия и с меньшей долей участия государства (<50%) часто подконтрольны определенным ведомствам и не самостоятельны в принятии решений в рамках своей деятельности - на долю госпредприятий приходится 55% объемов производства и 2/3 всей занятости в Беларуси. Средняя численность типового госпредприятия составляет более 500 работников, в то время как на частном предприятии - 18.
Распределение госпредприятий по секторам экономики неравномерно: в капиталоемких отраслях, таких как черная металлургия, производство химической и нефтехимической продукции, на госпредприятия приходится свыше 90% объемов производства, в то время как в торговле - менее 40%. Это в очередной раз подтверждает тезис о высокой концентрации государственного капитала именно в промышленном секторе.
Белстат классифицирует субъектов хозяйствования по форме собственности на юридической основе. Таким образом, часто игнорируются случаи, когда под акционерным обществом может скрываться полноценное госпредприятие. В итоге, согласно ноябрьскому статистическому бюллетеню, в Беларуси удельный вес организаций государственной формы собственности составил 12,8% общего количества действующих организаций и не изменился по сравнению с 1 сентября 2014 г.
Более подробную классификацию - по объемам занятости или производимой продукции и услуг - Белстат не предоставляет.
Госпредприятия Беларуси имеют более привилегированные условия хозяйствования по сравнению с частными.
Во-первых, льготное кредитование в рамках госпрограмм позволяет им получать ресурсы по сниженным процентным ставкам (в некоторых случаях - ниже уровня инфляции).
Во-вторых, отдельные предприятия получают средства напрямую из бюджета в форме субсидий на реализацию конкретных инвестиционных проектов. Наиболее свежим примером является ОАО «Камволь», которое получило 5 млн. евро на пополнение оборотных средств, хотя, согласно данным Минфина, уже не первый год находится в постоянных убытках.
В-третьих, сниженные тарифы на энергоресурсы для предприятий, которые имеют «стратегическое» значение для экономики страны или находятся в сложном финансовом положении, серьезно сокращают издержки производства.
И, наконец, в-четвертых, вертикально интегрированные конгломераты или холдинги, которые активно создавались в предыдущие периоды в промышленности, позволяют маскировать убыточность отдельных предприятий, входящих в их состав. Согласно данным Всемирного банка, производители конечной продукции в среднем работают в 2 раза эффективнее (по показателям рентабельности активов и капитала), чем их поставщики в рамках холдинга. Фактически такая структура построения производственных цепочек позволяет скрыть перекрестное субсидирование менее эффективных убыточных поставщиков крупных госпредприятий.
Несмотря на обилие привилегий, согласно страновому меморандуму, производительность труда в госсекторе в среднем на 40% ниже по сравнению с частным. В то же время доля убыточных предприятий в частном секторе составляет 0,4%, в то время как госпредприятия и предприятия с госдолей выше 50% в среднем на 10% состоят из убыточных компаний. Это отражение более быстрого выхода с рынка частных компаний в случае финансовых потерь, а госпредприятия, даже в случае перманентных проблем, при бюджетной поддержке остаются на плаву.
Свой анализ Всемирный банк строит на основе данных, полученных до ухудшения экономической конъюнктуры нашей страны. Из-за недоступности официальной статистики актуализировать расчеты не представляется возможным. Однако Белстат публикует финансовые показатели деятельности субъектов хозяйствования с выделением юридических лиц без ведомственной подчиненности, которых можно считать (с определенными допущениями) выражением частного сектора Беларуси.
Так, чистая прибыль юридических лиц без ведомственной подчиненности за январь-июль 2015 г. составила 12,2 трлн руб. и увеличилась по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 2,9%. Для сравнения: только предприятия концерна «Белнефтехим» имеют аналогичный уровень финансового успеха, в то время как подотчетные другим госорганам юридические лица либо в убытках, либо их прибыль не превышает 1 трлн руб.
Аналогичная ситуация и с показателем рентабельности продаж: предприятия без ведомственной подчиненности торгуют с рентабельностью 9,1%, что выше среднего по стране уровня на 0,9 п.п. При этом доля убыточных организаций государственной формы собственности за 7 месяцев т.г. - 70,2%, остальные - предприятия без ведомственной подчиненности.
Таким образом, ограниченные сведения о текущем положении частного и государственного секторов подтверждают выводы, сделанные ранее Всемирным банком. В то же время ситуация в Беларуси также подкрепляет тезис о более высокой эффективности частного сектора по сравнению с государственным.
Однако заявления руководства страны позволяют усомниться в том, что в ближайшее время в Беларуси будет сделана ставка на разгосударствление экономики и создание благоприятных условий для увеличения доли частного бизнеса. Поэтому важно понять, каким образом будут действовать экономические власти в условиях объявленных политических ограничений. И есть ли возможность повысить эффективность работы экономики, не ломая ее структуру, выстроенную на превалирующей доли госсобственности?
Заложники обстоятельств
Решить проблему низкой конкурентоспособности отечественной промышленности в системе заданных координат - не реформируя кардинально отношения собственности - призван Совмин. Однако инструментарий, который при этом применяется, до боли знаком и малоэффективен.
Не совсем ясна мотивация высших госслужащих, которые в сентябре уходящего года приняли план комплексных мер по оптимизации затрат и снижению себестоимости выпускаемой продукции на предприятиях всех отраслей экономики на 2015 г. (!). Причем они носили общий характер и вряд ли могли изменить ситуацию на предприятиях до конца года…
Например, требование снизить запасы готовой продукции до уровня, установленного протоколами заседаний Совмина от 22 ноября 2014 г. и от 17 февраля 2015 г., по итогам последних месяцев однозначно не выполнено. Если на 1 сентября на складах промышленности был заморожен 71% среднемесячного объема производства, то на 1 ноября - через 2 месяца после принятия плана - уже 71,7%.
Более системные меры по преодолению «негативных тенденций в экономике» можно обнаружить в протокольных записях расширенного заседания Совмина, которое прошло в ноябре. Но и в этом случае ставка была сделана на директивное, искусственное поддержание экономики с помощью оставшихся незначительных резервов.
Ожидается, что объем промышленного производства увеличится после ввода модернизированных мощностей (например, в Витебской области на ОАО «Миорский мясокомбинат» в скором времени заработает модульный энергосберегающий холодильник для заморозки и хранения мясопродуктов производительностью 500 т и т.п.). Однако опыт прошлых инвестиционных программ показывает, что наращивание дополнительных мощностей не всегда является причиной увеличения выручки предприятия; часто это приводит к утяжелению складских запасов и замораживанию оборотных средств.
По этому поводу стоит в очередной раз обратиться к примеру ОАО «Камволь», которое реализовало проект по модернизации производственного цеха, но уже в середине года осталось без свободных оборотных средств для ведения хозяйственной деятельности.
В список остальных антикризисных мер включены диверсификация экспорта; принудительное взыскание просроченной дебиторской задолженности; сокращение себестоимости; стимулирование внутреннего спроса и др. Как можно понять из него, ситуация в промышленности и в экономике в целом в ближайшее время не изменится. Хотя руководство страны разрабатывает и достаточно смелые концепции по реформированию реального сектора экономики.
По инициативе бывшего министра экономики, а ныне заместителя главы Администрации Президента Николая Снопкова идет работа по подготовке проекта нормативного акта, который направлен на снижение государственного влияния на хозяйственную деятельность госпредприятий. Однако снижение административной нагрузки будет касаться только 10 предприятий (каким образом они будут определены, неизвестно).
На них распространится специальный режим минимального государственного вмешательства в течение 2 лет. В частности, предусматриваются освобождение от исполнения целевых показателей, минимизация воздействия контрольно-надзорных органов, самостоятельность в кадровых назначениях и вопросах собственности.
Такое решение однозначно можно приветствовать. Однако у него есть обратная сторона: вертикальная интеграция предприятий в рамках созданных ранее в Беларуси холдингов не позволит реализовать заложенный в рабочий документ потенциал. Сложно найти в стране предприятия, которые можно было бы полностью освободить от государственного влияния, не затронув при этом, интересы связанных с ним контрагентов.
Тем не менее, отметим, что госорганы предлагают не только рядовые решения, но и высказывают отдельные идеи, которые на деле могут изменить подходы к экономической политике в области госпредприятий.
Заморский опыт управления госактивами
Несмотря на большое количество исследований, которые показывают превалирующую эффективность частного сектора над государственным (об этом было сказано выше), сегодня появляется немало работ, посвященных изучению феномена успешного управления госактивами в развивающихся странах. В качестве примеров приводятся госкомпании Китая, Сингапура, Южной Кореи и др.
Полностью скопировать их практику для Беларуси не представляется возможным, но можно выделить некоторую логику преобразований, полезных для нас. Тем более, как показывает опыт других стран, реформирование госкомпаний начинается тогда, когда существенно ухудшались их финансовые показатели, а разрыв по сравнению с другими секторами экономики виден невооруженным глазом. В Беларуси как раз наблюдается подобная ситуация.
Сразу отметим китайский опыт, который построен на двух процессах: «оздоровления» и «активного реформирования» госпредприятий.
Малые госпредприятия подвергались «активному реформированию»: в условиях жестких бюджетных ограничений - в равных условиях хозяйствования, без льготных кредитов и субсидий из бюджета - либо проходили процесс реструктуризации с последующим банкротством и ликвидацией неликвидных активов, либо приватизировались национальным или иностранным бизнесом. Крупные предприятия в свою очередь проходили процесс «оздоровления» - за счет создания стимулов и укрепления самостоятельности руководителей в принятии управленческих решений.
Более детальный анализ переходного процесса в управлении госактивами предоставляет доклад Организации экономического сотрудничества и развития, опубликованный в начале т.г. Из него можно сделать два основных вывода.
Во-первых, если государство создает благоприятные условия для развития частного сектора, то он способен привлечь значительную часть трудовых ресурсов, высвобождаемых в процессе оптимизации численности на госпредприятиях. Но тем не менее госсектор в любом случае остается серьезным бременем до момента последующего реформирования.
Отсюда следует вывод, основанный на изучении опыта Бразилии, Индии и ЮАР, прошедших этап реформирования госсектора. Во-первых, критериями успеха этих стран стало формирование «эффективной бюрократии» или команды профессиональных управляющих госактивами, которые получали право на ошибку.
Во-вторых, рынок, на котором работали госпредприятия, минимально подвергался регулированию со стороны государства, чтобы не искажать структуру и не нарушать работу его участников. В-третьих, нужна четкая ориентация госпредприятий на получение прибыли, а не на выполнение социальных обязательств, что можно наблюдать в Беларуси (сохранение избыточной численности трудящихся, повышение заработной платы административным путем и т.п.), это задача профильных госорганов страны.
Какую стратегию разрешения возникших в реальном секторе проблем выберет белорусское правительство, неизвестно. В любом случае оно находится в условиях, когда есть не только опыт накопленных ошибок, но и истории успеха развивающихся стран. Хотя любую из рассмотренных выше моделей нельзя применять без критического анализа.
И в такой ситуации бесспорно одно - бездействовать, находиться в процессе ожидания лучших времен ни в коем случае нельзя. Беларусь и так серьезно отстает от своих западных соседей по уровню экономического развития, не хотелось бы увеличивать разрыв не в свою пользу.
{jcomments on}